Наверх
Наверх

Интересное наблюдение об исторических параллелях в старчестве в православии и коммунизме

подробнее
Прочел вот такое интересное наблюдение:

Горки Ленинские как Оптина пустынь

7 ноября 1917-го Россия затворилась в скиту и зажглась от «Искры»

Тофик Шахвердиев

Есть в Ленине керженский дух,
Игуменский окрик в декретах.
Николай Клюев

Не мною первым замечено, что ленинско-сталинская ВКП(б) – КПСС была сатанинской пародией на Церковь. Их съезды – это соборы, их Политбюро – Синод, секретари обкомов — епископы, секретари райкомов — благочинные, партийные секретари — клирики, рядовые члены партии — миряне… Мы помним и ритуалы — вроде «всенародных выборов», приема в пионеры или вручения наград… У коммунистов были свои мученики, отдавшие жизнь за «светлые идеалы»: Чапаев, Лазо, Павлик Морозов… Есть и лжемощи – законсервированный труп на Красной площади.

Были у них и казнимые «еретики» – Троцкий, Бухарин, Каменев, Зиновьев… Последнее обстоятельство отмечал еще Николай Бердяев:

«Все теоретические, идейные, философские споры и все практические, политические, экономические споры в советской России стоят под знаком ортодоксии и ереси. Все «правые» или «левые» уклоны в философии или в политике рассматриваются как уклоны еретические». («Истоки и смысл русского коммунизма»).

И вот мне открылось еще одно любопытное сходство между Церковью и преступной организацией ВКП(б) – КПСС. Но прежде чем указать на это, необходимо кое-что объяснить.

Во-первых — слово «керженский», которое употребил Николай Клюев.

Тут сошлюсь на статью из словаря «Старообрядчество» (Церковь, М., 1996.) «КЕРЖЕНЕЦ – река, левый приток Волги, устье которого находится у Макарьевского Желтоводского монастыря, напротив г. Лысково (Нижегородская обл.) В окрестностях Керженца проживает значительное число старообрядцев. Слово «Керженец» употреблялось также для обозначения историко-территориальной общности старообрядцев тех мест». Из этого можно заключить, что слово «керженский» означает твердость и непреклонность, свойственные русским староверам.

Во-вторых, надобно сказать кое-что о том, как в церковном обиходе употребляется слово «старец». В традиции восточного монашества «старцем» называется опытный монах, которому в обители поручают руководство новоначальными иноками. Так это обстояло с IV века до новейших времен. Но в XIX веке в России этот термин стал приобретать несколько иной смысл: «старцами» стали называть некоторых известных в церковной среде духовников. Подобные фигуры прежде всего появились и прославились в Козельской Оптиной пустыни. Апологетами этого небывалого до тех пор явления выступили люди известные и одаренные – писатель Константин Леонтьев, священник Павел Флоренский и даже Федор Достоевский.

В романе «Братья Карамазовы» великий писатель изобразил одного из «старцев», но при этом сделал и такое признание: «Во многих монастырях старчество было встречено почти гонением» (глава 5).

Среди тех, кто отрицательно отнесся к этому явлению, прежде всех следует назвать имя святителя Игнатия (Брянчанинова), одного из замечательнейших духовных писателей России. В середине XIX века святой епископ провозглашал, что «послушание старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества, не дано нашему времени», а также предостерегал от «лжестарцев»:

«Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается новоначальным с безотчетливою доверенностью, с плотским и кровяным разгорячением! Им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми, старцами, учителями! Им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню».

Я припомнил эти горькие слова, когда читал книгу «О Ленине» (NY: «Телекс», 1991). Автор — Н. Валентинов (Николай Владиславович Вольский, 1879 – 1964), он был журналистом, в молодости входил в большевистскую партию. В 1904 году, будучи в Женеве, познакомился с Лениным (которому в ту пору было 34 года!) и в течение многих месяцев общался с ним едва ли не ежедневно. Засим я хочу привести пространную цитату из книги Валентинова (стр. 72—73):

«Ленина называли не только Ильичом. Я не мог сразу понять, о ком идет речь, когда впервые услышал от Гусева «Идем к старику». Считаться стариком в России было не трудно. Нужно было лишь несколько превышать среднюю продолжительность жизни, а она была низка. Тургенев в «Дворянском гнезде» называет стариком Лаврецкого, которому было только 43 года. Однако Ленина называли «стариком» не в этом смысле. Несмотря на свой афишированный интернационализм, даже космополитизм, среда, которой командовал Ленин, была очень русской. Русское же не значит еще «родился от русского отца и от русской матери». Это обычно бессознательное проникновение «русским духом», бытом, вкусом, обычаями, представлениями, взглядами, а из них многие нельзя в их генезисе оторвать от Православия – исторической религиозной подосновы русской культуры. Приняв это с Востока, русская Церковь с почтением склонялась пред образом монаха – старца, святого и одновременно мудрого, постигающего высшие веления Бога, подвизающегося «в терпении, любви и мольбе». В «Братьях Карамазовых» монах Зосима мудр не только потому, что стар, а «старец» потому, что мудр. «Старец» не возрастное определение, а духовно-качественное. <…> И когда Ленина величали «стариком», это в сущности было признанием его «старцем», т. е. мудрым, причем с почтением к мудрости Ленина сочеталось какое-то непреодолимое желание ему повиноваться.

«Старик мудр, — говорил Красиков, — никто до него (?!) так тонко, так хорошо не разбирал детали, кнопки и винтики механизма русского капитализма».

«Старик наш мудр», — по всякому поводу говорил Лепешинский. При этом глаза его делались маслянисто-нежными, и все лицо выражало обожание. Именование «стариком», видимо, нравилось Ленину. Из писем, опубликованных после его смерти, знаем, что многие из них были подписаны: «Ваш Старик», «Весь Ваш Старик...».

Как знаем, в «послушании» у этого «Старика» оказалась вся наша несчастная, разоренная, опустошенная и доведенная до отчаяния страна, и – увы! — она продолжает подчиняться его «игуменским окрикам»… И нам впору вспоминать уже не Клюева, а Иосифа Бродского, который в шестидесятых годах прошлого века писал:

Там не терем стоит,
а сосновый скит,
ни амбаров, ни изб,
ни гумен.
Всем хорош монастырь,
да с лица – пустырь,
и отец игумен,
как есть, безумен


Источник: http://novayagazeta....2007/85/26.html



Бартенев Сергей Николаевич

Местный
подробнее
Да...призадуматься есть над чем, интересная аналогия. Еще можно добавить куммунистическую фарисейскую нравсвенность, которая всех держала в своих рамках. И непонятно от каких стандартов отталкивалась.

Зуев Олег Евгеньевич

Местный
подробнее
А чтобы избавиться от ненужной конкуренции сии служители врага рода человеческого проявили чудеса жестокости.
Вот лишь только некоторые выдержки:
"...Гонение на Церковь Христову в России началось еще до захвата власти богоборцами, Уже с 1905 г. в газетах стали появляться сообщения о первых жертвах грядущего гонения.
В Ялте в 1905 г. за бесстрашные обличения царивших тогда в городе революционных настроений в своем доме, на глазах у жены и трех малолетних сыновей, был заколот кинжалами священник о. Владимир Троепольский. Его последние слова, обращенные к убийцам, были: «Бог простит!»
В селе Городищи (Царицынской обл.) 30 ноября 1906 г. также в своем доме был убит священник о. Константин Хитров. Убийцы не пощадили никого из его домашних: о. Константин, его матушка, пятилетний сын Сергей и малолетний Николай — все были найдены с проломленными черепами.
В 1910 г. в Тифлисе был убит Экзарх Грузии архиепископ Никон.
Эти первые жертвы, по сравнению с тем, что суждено было перенести Русской Церкви позднее, являлись как бы маленькими царапинками на ее теле. С приходом к власти большевиков она уже вся обагрилась кровью мучеников...
Первомучеником русского духовенства стал протоиерей Петроградской епархии о. Иоанн Кочуров. За бесстрашную проповедь он подвергся избиению, а затем его, полуживого, долго волокли по шпалам, пока он не предал свою душу Богу.
25 января 1918 г. в Киеве был замучен благостный старец-святитель митрополит Владимир.
4 июля 1918 г. в Екатеринбурге был злодейски убит государь император Николай II со всем своим августейшим семейством и с верными слугами, ставшими мучениками христианского долга. Палачи не пожалели даже ни в чем не повинных детей... На следующий день после екатеринбургского злодеяния в Алапаевске были убиты вел. княгиня Елисавета Феодоровна, родная сестра царицы мученицы, тайно постриженная в иночество, ее сподвижница монахиня Варвара. Вместе с ними мученическую кончину приняли и князья царской крови: Иоанн Константинович, Игорь Константинович, Константин Константинович, Владимир Палей, Сергей Михайлович и раб Божий Феодор Ремез. Всех их живыми сбросили в шахту и там забросали гранатами. Вел. княгиня до конца помогала умиравшему князю Иоанну Константиновичу, делала ему перевязку, пела надгробные или хвалебные Богу песни, пока для нее самой уже не зазвучали райские напевы. Около тела святой были обнаружены две неразорвавшиеся гранаты, а на груди ее лежала икона Спасителя...
Годы Гражданской войны (1918—1922) явились для Русской Церкви годами поистине кровавыми, наибольшее число мучеников приходится именно на этот период.
В Воронеже в 1919 г. было одновременно убито 160 иереев во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым). После отступления Белой армии из города они, следуя примеру архипастыря, не захотели оставлять свою паству и все сподобились мученического венца. Самого престарелого святителя большевики повесили на царских вратах церкви монастыря св. Митрофана.
Вместе с ним в том же монастыре были замучены семь инокинь: они были брошены мучителями в котел с кипящей смолой.
С декабря 1918 г. по июнь 1919 г. в Харькове было убито 70 иереев Харьковской епархии.
В Перми в 1919 г. после занятия города Белой армией были обнаружены тела расстрелянных и замученных 42 священнослужителей. Весной, когда снег растаял, они были найдены закопанными в семинарском саду, многие носили на себе следы пыток.
В Тобольске в 1921 г. было убито 100 иереев...
Епископа Соликамского Феофана (Ильменского) мучители вывели на замерзшую реку Каму, раздели его донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли святителя в воздух и начали медленно опускать его в прорубь и поднимать, пока он еще живой не покрылся коркой льда толщиной в два пальца и так предал свою душу в руки Божий. Все это зверство было совершено на глазах у многочисленных свидетелей — пасомых владыки, которые оплакивали и молились за своего архипастыря — нового священномученика Феофана, святого Пермского края (память его 11 дек.).
В 1918 г. в Самаре не менее зверским способом был убит епископ Михайловский Исидор (Колоколов): его посадили на кол!
В Херсоне в том же году 3 иерея были распяты на крестах...
Первомученик митрополит Владимир Киевский перед расстрелом, воздев руки вверх, так молился Богу: «Господи! Прости моя согрешения, вольная и невольная, и приими дух мой с миром». Потом он благословил обеими руками своих убийц и сказал: «Господь вас благословляет и прощает». И после этого, когда митрополит не успел еще опустить рук, он был убит тремя выстрелами.
Иеромонах Афанасий монастыря «Спасов скит», выведенный на казнь, стал на колени, помолился, перекрестился; поднявшись с колен, благословил стоявшего против него с ружьем большевика и поднял руки вверх. Палач хладнокровно застрелил только что благословившего его пастыря.
Архиепископ Астраханский Митрофан перед расстрелом благословил своих мучителей, за что один из них начал бить его рукояткой револьвера по рукам, затем, схватив святителя за бороду, с силой пригнул его голову к земле, так что порвал ему рот, и после подобных издевательств застрелил мученика в висок.
Протоиерей Иоанн Восторгов, известный на всю Россию проповедник, настоятель Покровского собора (+. н. храм Василия Блаженного) в Москве, перед расстрелом благословил всех приговоренных вместе с ним и первым подошел к вырытой яме.
Епископ Балахнинский Лаврентий (Князев) во время расстрела призывал солдат к покаянию, проповедовал им, стоя под прицелом, о будущем спасении России. Русские солдаты расстреливать его отказались, был расстрелян китайцами (по другой версии латышскими стрелками).
Епископ Никодим Белогородский перед расстрелом, помолившись, благословил солдат-китайцев, и те отказались стрелять. Тогда их сменили новыми, и владыку вывели к ним переодетого в солдатскую шинель...
В Петрограде в ночь с 12 на 13 августа 1922 г. был расстрелян глубоко почитаемый всем простым трудовым людом Петроградской епархии митрополит Вениамин (Казанский), вместе с ним были расстреляны епископ Венедикт, архимандрит Сергий (Шеин) и еще несколько видных церковных деятелей.
Когда на суде митрополиту предложили сказать свое последнее слово, то он, пользуясь им, стал доказывать судьям всю невиновность осужденных с ним, приводя при этом обстоятельные доказательства в пользу каждого. Судья потребовал сказать что-нибудь о себе.
«О себе? Что же я могу вам о себе сказать? Разве лишь одно,.. Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре — жизнь или смерть, — но, что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу очи свои горе, возложу на себя крестное знамение (при,этом митрополит широко перекрестился) и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все!»»(Новомученики и исповедники российские (XX в.)Монахиня Таисия. Русские Святые)