Наверх
Наверх

Участие Христиан в войне

  • Страница 1 из 4
69 ответов в теме

Опубликовано 06 февраля 2003 - 03:35

<i>http://www.uwm.edu/~...r/brats.jpg</i>

Sergej

Опубликовано 09 февраля 2003 - 10:23

Хороший пример на эту тему - воспоминание старого генерала из "Трех разговоров..." Соловьева.

Сергей Федосов

Янченко Александр Валерьевич

Опубликовано 23 апреля 2003 - 08:31

Картинка точно отражает саму тему. Правда закрывает сообщение, ну это ничего. Глядя на эту картинку мне сразу вспомнился наш преподаватель американец их библейской школы. Мы ему задали вопрос может ли христианин воевать и убивать, он нам ответил, да можно, если на стороне врага находится христианин, а я его убью, то он же все равно попадет на небеса. Такие вот пироги у наших американских братьев (замечу, что американский брат из нормальной библейской церкви, к либералам и харизматам относятся крайне негативно).

K I E

Опубликовано 05 мая 2003 - 07:35

Совершенно верно. Сколько я встречал сторонников убийств, они как правило были сторонниками теории о невозможности потерять спасение. Поэтому им нет разницы что они сделают тут на земле.
Теорию же о том, что убившие друг друга христаине окажутся в раю они все берут из очень "богословской" книги писателя-сказочника Льюиса "Просто христианство".
Я тут немного пытаюсь написать рецензию на эту книгу. Вот отрывок:

Джордж Шоу, драматург, в одной из своих пьес описывает рукопашный бой двух солдат. Один солдат был старым ветераном, другой — молодым бойцом. Ветеран умело сражался, но молодой солдат был его сильнее и стал побеждать. Время от времени молодой солдат замечал, что лицо ветерана напоминает ему кого-то, но кого — он не мог вспомнить. Наконец молодой солдат нанес ветерану смертельный удар и тот умер. Только тогда увидел юноша, кого он убил: это был его отец. Этот пример похож на борьбу христианина с христианином.
К примеру, идет война. Два отряда, английский и немецкий, сталкиваются в ожесточенном бою, где взаимно уничтожают друг друга... Остаются в живых два последних противника. И это, по иронии, оказываются немецкий и английский верующие. Они оба пошли в армии своих стран, ибо верят, что должны быть образцовыми гражданами (хотя почему-то забыли быть образцовыми христианами). И вот они начинают драться. А что поделать? Ведь их послали воевать, а не халтурить... Халтура - это немыслимое дело для христиан, они всё должны делать на совесть, до конца, как для Бога. А так как они уже дали клятвы государствам (Великобритании и Германии), то обязаны держать слово и воевать "до последней капли крови". Истратив патроны, они вынимают ножи и начинают ими махать, колоть и резать друг друга, вспоминая цитату о взявшем меч, и трактуя ее как указание погубить взявшего меч (то есть - противника).
Изрядно избив и порезав друг друга, даже, возможно, отрезав или покалечив руки и ноги, они ползут друг на друга, чтобы доделать это «мокрое» дело на совесть, "как для Бога". Они вцепляются друг другу в глотки (один - зубами, другой - оставшейся рукой) и душат... В последний миг у немца, возможно, возникает сомнение в истинности его упования на человеческие силы в решении военных конфликтов, но тут он вспоминает одну популярную доктрину о том, что как бы он не жил, спасение всё равно уже никогда не потеряется, а потому - с новой силой налегает на горло противника... В конце концов оба умирают...
И вот они предстают на суд Божий... «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне - ...убийцы... и всякий любящий и делающий неправду», - видят они цитату из Библии (Откр. 22:14-16). И еще: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9). «Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:9--13). «Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое» (1 Пет. 4:15).
Немец кричит, что он не виноват, его обязывало звание, присяга, долг, фюрер, и он не может отвечать за то, на что его послало начальство... То же пытается сказать и англичанин, добавляя, что вместо сожаления об убийстве братом брата по вере, им нужно просто посмеяться и скорее разойтись по разным углам райского сада. Но тут они видят в аду грустные лица Гимлера, Геринга, Гебельса, которые тоже начинают в очередной раз ссылаться на то, что просто исполняли приказ... А попав в огненное озеро в компанию к ним, и к самому сатане, смеяться что-то теряют желание.

Хубирьянц Владимир Владимирович

Опубликовано 07 мая 2003 - 09:34

мир вам братья!
вы мне просто елей вылелил на голову, как я прочитал вашу тему!
АМИНЬ и еще раз аминь!
как я рад что еще кто то остался, кто америкосам верить не собирается, а все таки смотрят на радикальное учения Иисуса Христа без философских реформатских извращений.

K I E

Опубликовано 23 мая 2003 - 11:31

Братья.
Наконец-то закончил писать разбор одного интересного аргумента сторонников войны (К. Льюиса).
Почитайте.

Льюис начинает предпринимать свое собственное обоснование «военного вопроса», столь неоднозначно трактуемого в христианском мире. Он решает начать с языковедческих изысков: «Дело в том, что в греческом языке есть два разных слова, которые переводятся как «убивать», но одно из них значит «лишить жизни», что соответствует английскому глаголу «to kill», а второе -- «совершать убийство», что соответствует английскому слову «murder». Во всех трех Евангелиях... где цитируется эта заповедь (не убий), употребляется слово, означающее «совершать убийство». Я слыхал, что и в древнееврейском языке существует такое же различие».
Приведя эти сомнительные «доводы», Льюис делает вывод, никак не вытекающий из написанного им ранее, который превосходит по своей гениальности все творения идеологов «святой» инквизиции и пропагандистов Третьего рейха: «Лишить жизни не всегда то же самое, что совершить убийство» (с. 120)!
Однако, в абсурдности и беспочвенности заявлений писателя легко убедиться, стоит лишь обратиться к древнегреческо- и древнееврейско-русскому словарям, или к Симфонии Стронга, чтобы нам, в отличае от Льюиса, не просто “слыхать, что и в древнееврейском языке существует такое же различие”, а проверить как это есть на самом деле и можно ли из употребления слов в оригинале сделать вывод, подобный его выводу.
Итак, в Библии на иврите, в заповеди «не убивай» (Исх 20:13), используется слово «ratsah”. Где же еще употреблялось это и производные от него слова? Приведем примеры.
В Чис 35:27 читаем: «и найдет его мститель за кровь вне пределов города убежища его, и УБЬЕТ (испольовано слово «ratsah”) УБИЙЦУ (также слово от «ratsah”) сего мститель...» Получается, что здесь мститель делает тоже убийство, потому что употреблено то же самое слово.
И. Нав 20:3: «чтобы мог убегать туда УБИЙЦА (от слова «ratsah”), УБИВШИЙ («nаkаh») человека по ошибке, без умысла». Как видим, тут убийца, обозначенный этим же словом, совершает убиение, для обозначения которого употреблено другое слово - «nаkаh», которое значит «быть пораженным, побитым, ударять, бить, убивать».
В 3 Цар 21:19 Навуфея обвинили в хуле на Бога и казнили, побив камнями, то есть как бы осудили от имени власти. Но пророк говорит Ахаву: «и скажи ему: „так говорит Господь ты УБИЛ (ratsah), и еще вступаешь в наследство?». Получается, что хотя тот «совершил лишение жизни», тут стоит всё то же слов «ratsah”, то есть мы можем сделать вывод, что этим словом на древнееврейском языке выражалось отрицательное ОТНОШЕНИЕ к убийству.
Давид говорит про власти в Пс 94:6 (93-6): «Попирают народ Твой, Господи, угнетают наследие Твое; вдову и пришельца УБИВАЮТ (еще одно слово - «harag”), и сирот УМЕРЩВЛЯЮТ (ratsah)». Тут упоминаются солдаты вражеской армии, то есть представители хоть чужой, но все же чьей-то государственной власти, которые в псалме, вопреки логике сторонников убийств, совершают самое настоящее убийство.
Осия пишет: «Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников УБИВАЮТ (ratsah) на пути в Сихем и совершают мерзости» (6:9).
Смотрим дальше. Каин УБИЛ (harag) Авеля. Тут употреблено слово, не такое как в заповеди «не убий», но, однако, оно осуждено Богом. И больше того, ответное действие правосудия, то есть убийство Каина, которое можно было бы ожидать как справедливое воздаяние за его убийство, на иврите названо тем же словом, что и деяние самого Каина: «За то всякому, кто УБЬЕТ (harag) Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не УБИЛ (nakah) его» (Быт 4:15).
Интересно, что это же слово - “harag» - Авимелех говорит Богу про возможные карательные действия с Его стороны: «Владыка, неужели ты ПОГУБИШЬ (harag) и невинный народ?» (Быт 20:4).
Получается, что одно и то же слово, что относилось к деянию Каина, относится и к деяниям Бога!
Это же слово вменяется в вину Моисею, когда он убил египтянина: «Не думаешь ли УБИТЬ (harag) меня, как УБИЛ (harag) Египтянина?» (Исх 2:14).
Это еще четче видно в следующих двух стихах: «А если кто с намерением УМЕРТВИТ (harag) ближнего коварно...» (Исх 21:14), и «Воспламенится гнев Мой, и УБЬЮ (harag) вас мечом» (Исх 22:24). Тут в первом случае словом «harag» говорится о преступнике, а во втором - о Самом Боге!
В законе о казнях (например, в Лев. 20:15 и 16 и других книгах) стоит это же слово harag.
В Данииле употреблено слово «убить», звучащее по-еврейски как «katal”. «Когда вышло это повеление, чтобы УБИВАТЬ (katal) мудрецов, искали Даниила и товарищей его, чтобы УМЕРТВИТЬ (katal) их» (Дан 2:13). И это же слово «УБИЛО» огнем стражников, толкавших трех еврейских юношей в печь.
Вообще, слово из заповеди «не убий» (ratsah) появляется только начиная с книги Исход, 20 главы, и из-за своей категоричной оценки употребляется в Ветхом Завете только в негативном (как обозначение греха) смысле, тогда как слово «harag”, которым обозначалось убийство до Исх. 20:13, употребляется и по отношению к преступлениям, и по отношению к судам Божиим. Следовательно, НЕТ оснований говорить, что УБИВАТЬ нельзя только тогда, когда в Ветхом Завете стоит слово «ratsah”. Убийства, осуждаемые Ветхим Заветом, часто называются и другими словами, не только «ratsah”, но и «nakah” и «harag”, и «katal” и их синонимами.
У каждого слова много синонимов. Но это не значит, что факт того, что какое-то слово чаще употреблялось, а какое-то реже, автоматически возникнет «лицензия на убийство». Например, у слова «Бог» в Ветхом Завете много синонимов (Элохим, Элоах, Эль, Эльон, Эль-Шаддай, Адонай, ЙХВХ, и т.д), но на этом основании нельзя делать вывод, что в Библии много Богов...
Для Ветхого Завета, особенно для законов Моисея, может быть характерным разграничение убийств на убийство личное и убийство иное, НО НЕ ДЛЯ НОВОГО, когда наступил Период благодати и Святого Духа, и место земной страны Израиля заняла Церковь, имеющая обетования и «прописку» на небесах, а не в географической точке под названием Ханаан.
Та же самая ситуация и с употреблением древнегреческих слов, на которые также ссылается Льюис. Приведу этот глагол для ясности без склонений и падежей.
В Мф. 5:21 стоит греческое слово «фонеуо»: «Вы слышали, что сказано древним: не УБИВАЙ (фонеуо), кто же УБЬЕТ (фонеуо), подлежит суду». Оно же стоит в Исход 20 гл. в Септуагинте (Ветхом Завете на древнегреческом языке).
Этим же словом обозначена казнь Христа в Иак 5:6: «Вы осудили, УБИЛИ (фонеуо) Праведника». Тут также видно, что в этом слове уже заложено само ОТНОШЕНИЕ к действию, поэтому оно так и употреблялось. Но отсюда никак не следует, что другие слова «убить» имеют только хороший или разрешительный смысл. Преступник может говорит о своем преступлении слово, которое не так страшно звучит как слово «убил», а, например, «ликвидировал» или «убрал» и пр., но по сути это самое банальное убийство. Так и военные говорят часто такие циничные слова как «зачистка», «фильтрация» и т.д., имея в виду убийство. Нацисты Германии тоже называли свои эксперименты с газовыми камерами вовсе не убийством, а «ликвидацией негодного биологического материала»...
В Септуагинте в Быт. 4:8, говорящем об убийстве Авеля, стоит слово «апектеинен» (УБИЛ). Также в Исх. 22:24 (в Септуагинте это 22:23) тоже стоит слово «апоктейно», когда Господь говорит: «И воспламенится гнев Мой, и УБЬЮ вас мечом». Та же ситуация, что и в иврите, то есть одно и то же слово просто говорит о действии, без отношения к нему. Им в Новом завете по-гречески говорят и про убийство Христа: «и УБЬЮТ (апоктейно) Его, и в третий день воскреснет...» (Мф. 17:23), и об убитых пророках: «Иерусалим, Иерусалим, ИЗБИВАЮЩИЙ (апоктейно) пророков...» (Мф. 23:37).
Это же слово говорит и об намерении воинов УБИТЬ: «Воины согласились было УМЕРТВИТЬ (апоктейно) узников...» (Деян. 27:42). Оно же во 2 Кор 3:6: «потому что буква УБИВАЕТ (апоктейно), а дух животворит». Но в то же время Сам Бог говорит: «И детей ее ПОРАЖУ (апоктейно) смертью» (Откр. 2:23).
Прошу прощение за столь длинные исследования, которыми должны были бы заниматься только специалисты, однако всем очень важно убедиться самим, что НЕТ в употреблении слов какого-то оправдания для убийства на войне, как о том повествует доверчивым читателям сказочник Льюис, а потому строить на словах, обозначающих убийства, какое-то учение, тем более такое, которое призвано убедить христиан, что убивать можно и за это наказания не последует, - не только нельзя, но и просто ПРЕСТУПНО. Война осуждена Богом, как осуждена и вражда, как заповедано не противиться злому, молиться за обижающих и гонющих нас.
Примечательно, что эти слова в оправдание убийств на войне Льюис писал в разгар Второй мировой войны, когда по всему миру свирепствовали самые немыслимые зверства и массовые убийства...

Хубирьянц Владимир Владимирович

Опубликовано 23 мая 2003 - 05:01

Спасибо брат! ты просто молодец пусть тебе Господь даст сил трудится в этом направлении.
Я бы хотел у тебя спросить а есть у тебя вот эта статья которую ты тут привел в готовом виде опубликованная в инете?
и еще вопрос ты не получал моего письма недавно отосланного?

Телипко Алексей Григорьевич

Опубликовано 23 мая 2003 - 06:16

Чётко.Ясно.Вообщем хорошо.

K I E

Опубликовано 26 мая 2003 - 07:25

Владимир! Это не статья, это отрывок из моей книги-рецензии на книгу Льюиса Просто христианство. Ее я еще пишу... :D

Хубирьянц Владимир Владимирович

Опубликовано 26 мая 2003 - 05:52

понятно....будем ждать книги

ты не думал издать все материалы с сайта в например сборнике под названием Русский Баптист?
я бы финансово поучаствовал или еще чем либо...

K I E

Опубликовано 28 мая 2003 - 08:24

Еще нашел интересные статьи. Причем православного автора!

ВОЙНА И ХРИСТИАНИН
Война в Сербии — это проблема для христианина, прежде всего, потому что сражающие стороны нарушают не только заповедь "не убий". И всякой войне предшествует нарушение других заповедей, так что напрасно в России ссылаются как на догмат поэтическое изречение Бродского ("ворюга мне милей, чем кровопийца"). Война начинается прежде всего из-за лжи, когда одна сторона научилась не называть геноцид геноцидом, а другая научилась не называть войну войной (а "операцией"). Война слов, и слов лживых, предшествует войне людей. Сердце христианина уже поэтому не может быть ни на чьей стороне. Увы, это не так трудно. Настоящая проблема в том, чтобы не быть против ни одной из сторон. Например, один мой знакомый православный священник (не русский), живущий в Нью-Йорке, из стыда за США перестал поминать на службе власти и воинство. Вспомнилось, как оправдывал эту молитву митр. Сергий Страгородский, когда власть сменилась и молиться пришлось за большевиков. В конце концов, не здоровые, но больные нуждаются в молитвах. О воинстве молятся не потому, что его враги сильные, а потому что армия как таковая — явление болезненное и самоубийственное.
Беда в том, что с возмущения войной начинается обычно не пацифизм, а милитаризм, и именно такого возмущения очень много и в России. Но с духовной (и психиатрической) точки зрения возмущение войной чаще всего есть крик "держи вора". Люди пытаются сделать вид, что они живут в мире, который кто-то нарушил. Между тем, мира в мире практически нет, а есть ежедневная война, война человека с самим собой, с домашними, с ближними и дальними. Эту войну боятся увидеть, бояться признать себя воюющей с миром стороной. Между тем, именно эта личная война есть исток войны как политического явления. Очень добрые люди сравнивают жизнь с кругом, все радиусы которого ведут к центру. Кто бы, мол, во что ни веровал, все равно спасется. Но ведь справедливо и обратное: по радиусам можно и уйти из центра. Именно это постоянно и происходит: грех начинается с малого отклонения, с выхода из яблочка. Чем дальше, тем катастрофичнее отклонение. Если бросить камушек на метр в сторону от цели, он упадет не более чем в нескольких метрах от нее, но если при запуске космической ракеты ошибиться на сантиметр, ее отклонение от цели может составить миллиарды километров: слишком далеко она летит. Так и в жизни человечества: личный грех причиняет сравнительно мало вреда самому человеку и его ближним — сравнительно с тем, сколько несчастий причиняют наши грехи дальним. А грехи похожи больше не на камень, брошенный в воду, круги от которого затухают, расходясь, а на артиллерийский снаряд, который попадает в артиллерийский склад. Война есть взрыв, первопричина которого — в том насилии, что исходит из человеческих сердец ежеминутно. Накричав на ребенка, ударив женщину, обругав соседа, мы начинаем цепную реакцию, которая заканчивается чаще всего за тысячу километров от нас — войной в стране, о которой мы и слыхом не слыхивали. Впрочем, и на нашу долю взрывчатки найдется.
Двадцатый век начался с войны, которая еще традиционно осмысливалась как христианская, когда солдатам раздавали иконки. Но уже участники Первой мировой не имели той наивной самоуверенности в угодности своих дел Богу, которая была характерна для солдат всех предыдущих эпох. Было ясно, что идет христианство превратилось в орудие национализма. Во Второй мировой война национальная сменилась войной идеологической. Парадоксальным образом именно нацизм развязал войну, ответственность за которую менее всего можно было возложить на нацию, и антигерманизма во Второй мировой войне было неизмеримо меньше, чем в Первой.
Постиндутриальное, информационное общество увидело новый тип войны, в которой защищается частное, а не идеологическое, не национальное или государственное. В 1914 году война началась из-за убийства не личности, а должности. В наши дни оправдывают войну все же не местом человека в иерархии, а тем, что он — человек. В начале века войну оправдывали расовым принципом, говорили о дряхлости латинской расы или о свежести славянской расы. В конце века эти слова забыты, ибо ясно, что нет никакого "исторического антагонизма славян и германцев", что кто находится в антагонизме, тот уже национальности не имеет, уже скорее животное, нежели человек. Нельзя теперь оправдывать войну как проявление возрастных энергий народа ибо ясно, что "народ" возраста не имеет, что возраст есть лишь у человека, что славянин, который стреляет — старик, а итальянец, который отказывается стрелять — молод. Мысль о том, что участие в войне, в армии есть посвящение в мужчины, есть мысль неверная и выдает людоедское сознание. Именно ребенок не понимает смысла войны и потому готов воевать и играет в войну.
Однако, пост-индустриальная война есть все-таки война, хотя она стыдится этого. В обществе, где пытаются сексуальные извращения объявить не сексом, войну пытаются изобразить как бы не войной. Но поступать так означает закрыть дорогу к подлинному, не на словах избавлению от войны. Самые же громкие возражение против такой войны исходят не от тех, кто выше ее, а от тех, кто ниже. Отвратительна современная война, но втройне отвратительны протесты против нее, исходящие от носителей архаичной, людоедской психологии, которые удовольствием бы развязали войну куда худшую. К правам человека вообще громче всех взывают те, кто презирает саму идею прав человека. Скрупулезно подчитывают число раненых те, кто убивал десятки тысяч без всякого сомнения. Против двойного стандарта протестуют те, кто предпочел бы соблюдать один стандарт: убивать врагов. Упрекают защищающих гонимое меньшинство в одной стране не потому, что хотели бы видеть меньшинство всегда защищенным, а потому что хотели бы не видеть благородства никогда и нигде.
Лишь в статье "Дух и сила", написанной уже во время Второй мировой войны (на русском она появилась впервые в книге Бердяева "Истина и откровение", Петербург, 1996 г.), Бердяев поднялся выше рыцарства — ко Христу. Он еще повторял банальное, даже пошлое, то, что с чистой совестью повторяют и всевозможные людоеды: "Можно применением силы ограничить проявление зла, насилие над беззащитным". Но тут он уже сказал и нечто, открытое лишь христианину: "Разрешение крови и насилия, сулящего успех, притягивает худших, часто преступных. И всегда это означает неверие в силу истины, силу духа, силу Божью. ... Последнее слово не принадлежит человеку-убийце. Человек призван быть не убийцей, а воскресителем. И за воскресителем стоит сила большая, чем человеческая".
Опубликовано



ХРИСТИАНСТВО И ПАЦИФИЗМ
Пацифизм упрекали в том, что он хочет дешевого мира, стремится "избежать войны, оставляя человечество в прежнем состоянии". Наверное, бывает рационалистический, наивно-оптимистический пацифизм, не видящий сатанинских глубин. Но не всякий пацифизм таков, и уж во всяком случае, нельзя связывать прекращение войн с обращением всех ко Христу. Христианский пацифизм возможен и необходим: он труднее, ибо он привлекает к победе над войной мистические силы, но он же и легче, ибо эти силы реальны и помогают победить войну. Если христианин не верит в возможность Богу победить войну, он не верит во всемогущество Бога, он верит во всемогущество сатаны. И не надо беспокоиться, что победа над войной есть абсолютная победа над злом. На наш век зла хватит и правнукам останется. Так было бы нелепо бороться с оспопрививанием под предлогом, что в Библии сказано об эпидемиях, предшествующих Страшному Суду. Оспы нет, эпидемии есть. Не будет войны, останется главный враг — ежедневная мелочь греха.
О пацифизме можно сказать как о демократии: скверная штука, но остальные пути еще хуже. Бывает доктринерский пацифизм, но уж милитаризм просто другим не бывает, и все, что не есть пацифизм, есть милитаризм.
Насколько труден пацифизм, видно на примере такого мощного мыслителя как Бердяев, только в конце жизни пришедшему к оправданию пацифизма, переставшего пинать Толстого. Бердяев долго приписывал пацифизму все то, что было ему ненавистно, например, считал, что непротивление злу есть "рационалистическое отрицание правды инстинкта, правды страстных чувств негодования, чести, верности до смерти, защиты слабых против сильных". Но это полемическая карикатура. Миротворчество может (и должно) быть и рациональным, и эмоциональным. Когда говорят, что миротворчество рационалистично, пытаются скрыть абсурдность милитаризма, его иррационализм. Но не всякий иррационализм положителен. Верность из добродетели превращается в порок, когда она — верность не истине и добру, а верность националистическому или политическому союзу. Да в политике такой верности и не бывает, всегда идет какое-то движение и перемена.
О чести тот же Бердяев писал позднее вернее, что честь не в том, чтобы не дать себя ударить, а в том, чтобы не ударить другого. Главный же призыв милитаризма, призыв защитить слабых против сильных есть такая же логическая и эмоциональная ловушка, как призыв жить по Библии, под прикрытием которого истребляли тысячи людей, разрушали церкви, вели войны. Конечно, надо защищать слабых и надо жить по правде, только надо понимать, что всегда остается неясность, соответствует ли мое понимание истины самой истине, соответствует ли мое понимание того, как и кого надо защищать, действительности. Агрессивность всегда идет рука об руку с наивностью, когда человек уверен, что определить, кто слабее, определить, какой способ защиты оптимален, не так уж сложны, и не следует медлить. Бердяев писал, что "нравственный инстинкт всегда ближе к правде, чем нравственная доктрина", что сердце всегда покажет, кто слабее. Это и есть та самая несвятая наивность, которая является мотором всех войн: каждая сторона убеждена, что следует нравственному инстинкту, что противник воюет ради войны ("гнусный милитаризм"), а вот она воюет ради мира ("благородная воинственность", "рыцарство"). Тут идет в дело язык ненависти, предшествующий войне: своя агрессивность объявляется "честью", агрессивность противника — "гордыней".
"Мир может быть завоеван лишь через войну", — писал Бердяев. - "Диалектика истории" совершается "через жертвы". Нет: диалектика истории осуществляется через самопожертвование. Не я жертвую спасением своей души, убивая другого, и тем спасаю мир, а я жертвую своей жизнью, отказываясь убивать другого — вот диалектика самопожертвования. Диалектика жертвы, когда убивается другой, хорошо известна с древнейших дикарских времен, и это не диалектика, а просто людоедство.
Водворит ли миротворчество мир — вопрос спорный. Но что война, тем более, проповедь войны мира не водворит — совершенно бесспорно. Да, всякая война есть не только плотская борьба, но и духовная, она требует всего человека, не только рук или мозгов.
Этим оправдывали войну, но ведь на самом деле это главное доказательство порочности войны, как и всякого насилия, от инквизиции до смертной казни: нельзя насилием бороться со злом, оставаясь бесстрастным, тем более, пребывая любящим и добрым. Насилие требует ненависти и без ненависти не подымается рука. Война не есть чисто материальное явление, но она не есть и сверхматериальное, духовное явление — она есть явление в материальный мир сил не высших, а низших. Но простительнее сводить войну к скотству и экономике, чем возводить ее к религии. Другое дело, что война есть не просто разновидность агрессии, явления животного, а есть нечто, связанное с отличием человека от животного, со способностью человека познавать духовный мир и выражать это познание в символах. "Природа войны — символическая. Такова природа всякого материального насилия, — оно всегда вторично, а не первично" (Бердяев). Война есть, конечно, символ искаженный, злоупотребление знаком.
Защитники войны обвиняют защитников мира в фарисействе, в игнорировании сложности жизни и подчинении жизни слишком простым законам. Но это переваливание с больной головы на здоровую. Именно защитники войны — фарисеи, ибо они следуют простейшему закону насилия, самозащиты. Безжизненно войнолюбие, а не миролюбие, ибо принятие войны влечет за собой смерть. Так и Христа можно обвинить, что Его призыв любить врага есть изуверское фарисейство — и обвиняли.
Миротворчество желают унизить, требуя, чтобы оно было только индивидуальным, не претендовало быть нормой. Но миротворчество и не претендует быть коллективистской нормой. Оно действительно возможно как личный акт, но и христианство возможно лишь как христианский акт, да христианство и есть миротворчество в самом своем существе. И неверно, что "не имеет никакого внутреннего смысла желать внешнего мира и отрицать всякое внешнее насилие, оставляя внутренно мир в прежнем хаосе, тьме, злобе и вражде" (Бердяев). Поиск внешнего мира не исключает поиска внутреннего мира. Но внешний мир должен быть делом отчасти и социальным, а внутренний мир достигается сугубо личностью. В этих словах Бердяева отражается максимализм милитаристского духа, который хочет сразу, одним ударом установить и внутренний, и внешний мир, не видит качественной разницы между ними. Можно и нужно желать хотя бы внешнего здоровья, держаться достойно даже при внутренней болезни. Противоположное ведет к хамской неопрятности и распущенности, а вовсе не к аскетизму.
Тот довод, что всякий, пользующийся услугами государства, несет ответственность за войну, которое ведет это государство, что человек покупает безопасность для себя согласием на государство, опровергается и тем, что человека никто не спрашивает, согласен ли он жить в государстве или нет, никто не заключает с ним никакого договора и не предоставляет ему выбора. Главное же: не доказана та посылка, что только насилие, от войны до смертной казни, способно даровать человеку мир. История же доказывает обратное: где делали ставку на насилие, там начинался жуткий восток в худшем смысле слова, там давили невинных под предлогом защиты их от бандитов, там бандиты воцарялись на тронах. Где решались довериться творчеству, ограничивая насилие государства, там больше безопасности, больше порядка, хотя достигается он более сложным, неподвластным воле одного человека или даже группы людей, путем, наподобие того как экономическое процветание таких стран достигается без всякого планирования.
Рассуждения о том, что милитаризм и пацифизм ложь одинаковая, что в войне есть и любовь (будто в пацифизме его нет!), были перечеркнуты опытом Первой мировой войны. Любви в ней не оказалось, как не было ее во всех последующих и предыдущих войнах. Революция, в которую вылилась война, тоже претендовала быть подвигом любви, и словно шут высмеяла (безо всякой воли) защитников войны, ибо все, приложимое к войне, приложимо и к революции. Но мало кто из защитников войны решился бы защищать революцию.
Развеялась идея, что война может не только губить, но и возрождать, что она подобна грозе. Так и в смертной казни, и в революции пытались видеть нечто творческое. Возродить дряблый дух войной (Бердяев) - все равно что пытаться дряблые мышцы сделать сильными, накачиваясь пивом в кабаке и приставая к прохожим. Кстати, многие так и делают.
Пацифизма боятся не потому, что хотят войны, а потому что хотят мира — но гарантированного. Гарантию видят лишь в силе. Это неизбежно, если жизненный опыт подсказывает, что действенна лишь сила, а молитва — только воскресное приложение к жизни. (О неверующих что и говорить). Сопротивления злу молитвой боятся, потому что не уверены в действенности молитвы, в реальности силы Божией, а кстати и в том, что Бог действительно на твоей стороне, а не на стороне противника. Но до тех пор, пока мы плывем в броненосце, мы не научимся даже плавать (большинство моряков плавать не умеют), тем более — ходить по воде. Другое дело, что надо не просто верить в силу молитвы, но надо знать, о чем молиться. Опыт человечества показывает, что молитвы бессильны против войны — но ведь даже христиане тысячелетиями молились о победе в войне, о мире через победу, тогда как молиться следует просто о мире, любой ценой, будь то цена твоего собственного существования или существования твоей страны. Но на такую молитву нужна смелость большая, чем на любое насилие.

ВОЙНА И ВОСКРЕСЕНИЕ
Христиане защищали войну, взывая к воскресению: "В Евангелии сказано, что нужно больше бояться убивающих душу, чем убивающих тело. Физическая смерть менее страшна, чем смерть духовная. А до войны, в мирной жизни убивались души человеческие, угашался дух человеческий, и так привычно это было, что перестали даже замечать ужас этого убийства. На войне разрушают физическую оболочку человека, но ядро человека, душа его может остаться не только не разрушенной, но может даже возродиться. Очень характерно, что более всех боятся войны и убийства на войне-- позитивисты, для которых самое главное, чтобы человеку жилось хорошо на земле, и для которых жизнь исчерпывается эмпирической данностью" (Бердяев).
Само по себе бесстрашие оправдано, но не может быть оправдано бесстрашие по отношению к чужой жизни, к чужим страданиям. Это бесстрашие тех, кто утешает Иова, неугодное Богу. Бог сострадает, а не утешает в страданиях. Если бы и было верно, что войны больше боятся неверующие, то это означало бы позор не позитивистам, а христианам. Из осуждения мещанства и материализма вовсе не следует скакать в оправдание войны, а следует подыматься туда, где не материальное является критерием, будь то материальное изобилие или материальное обнищание. Христианин видит, что зла в мире больше, но это не делает его более терпимым к злу поверхностному, — тогда бы христианин уподоблялся гностику, презирающему материю, и не шел бы в больницу ухаживать за больными. Следует помнить, что несправедливую агрессию часто оправдывают именно тем, что враг причинил "тонкое", "нематериальное" зло, оскорбив честь — такие оправдания есть последнее прибежище людоедов. А впрочем, увы, наверное не последнее.
На самом деле, именно Воскресение Христа есть главное, что делают войну невозможной. Логические и религиозные аргументы пацифизма возможны были и до Христа, возможны помимо Христа, но они бессильны. Воскресение Христово делает войну бессмысленной, ибо если Христос воскрес, если я воскресну, если ближний мой получит вечную жизнь, значит, можно потерпеть. Можно потерпеть свои страдания, можно потерпеть и страдания ближнего. Между тем, до сих пор у христиан действует настоящий двойной стандарт: когда мы не затронуты, мы призываем ближнего терпеть страдания, нищету, несправедливость. Когда затрагивают нас (или нам кажется, что нас затронули), мы призываем положить свою душу на поле брани — якобы за ближнего, якобы защищая женщин и детей. Но всякая война есть мученичество, всякий убивающий на войне есть всего лишь палач, действующий от имени общества, не от имени Божия, пытающийся предупредить еще несовершенное преступление. Христианин же не может быть палачом, а потому не может быть и солдатом, он не может убивать, а мучительную смерть принимает и не очень этим гордится, потому что его ждет Воскресение.
Того же, кто убил, ждет не вечная жизнь. И если кто-то убил, защищая слабого, это ничего не меняет, ибо слабого защищает Бог, надежда слабого лишь в том, что есть вечная жизнь. Когда защита жизни делается высшей ценностью, оправдывающей убийство, мы свидетельствуем не о своем уважении к жизни, а о своем неверии в вечную жизнь, в Воскресение.

Опубликовано 04 июня 2003 - 01:32

Я в эти выходные твою картинку подарил одному молодому американскому брату-менониту, обратившемуся из лютеранства и ему очень понравилось. Он хотел показать своим друзьям и родственникам.

K I E

Опубликовано 04 июня 2003 - 06:32

Феофил, слава Богу! :D

Хубирьянц Владимир Владимирович

Опубликовано 04 июня 2003 - 05:17

Игорь я ты не мог бы наприсовать по апологетики мне очень нужно....

K I E

Опубликовано 05 июня 2003 - 01:41

Владимир, я в последнее время ужасно стал ленивый насчет рисования... Тут свои-то задумки никак не воплощу, при всем моем желании пробудить в себе уснувший энтузиазм... :D

Hetman Vadim Alexandrovich

Опубликовано 13 июня 2003 - 04:08

Боюсь, что могу показаться кому-то "белой вороной" на этом форуме, но... все-же решился высказать свою реакцию на рецензю Игоря.
Сразу хочу предупредить: я далеко не сторонник войны и принадлежу, скорее, к умеренным непротивленцам.
Игорь преследует благородную цель и пользуется первичными источниками (библейскими справочниками и симфониями оригинальнымх языков) для ее достижения. Проблема лишь в том, что, грубовато выражаясь, метит он немного "не туда", или, точнее, не в того человека. Что я имею в виду? Попоробую объяснить.
Дело в том, что сам Клайв Стейплз Льюис никогда не получал богословского образования и не претендовал на знание богословия. Не раз подчеркивает он это в предисловаиях к своим многочисленным книгам (см., например, его предисловие к книге "Боль" - "The Problem of Pain," ориг. назв.). Льюис - писатель в самом полном смысле этого слова; он - мастер художественного слога и интеллектуал, уверовавший в Бога поистине чудесным образом, будучи уже профессором университета в Оксфорде и ученым-литератором. (Кстати, история его обращения весьма интересна, но это уже отдельная тема.) Льюис принадлежал к англиканской церкви, к ее т.н. "высокой партии" - той, что была весьма эклектична, литургична и близка к католицизму. В том-то и заключается самородок его таланта, что, вращаясь в британском высшем обществе, продолжая преподавательскую деятельность и оставаясь (по нашим, "баптистским" меркам) - оставаясь в омертвелой церкви, он так живо и активно свидетельствовал о Христе.
Одной из таких возможностей был его цикл лекций по радио Би-би-си, произнесенный им в самый разгар Второй мировой войны и положенный в основу книги "Просто христианство". Лекции эти носили популярно-апологетический характер, доступный для человека со средним образованием; такой же направленности и сама книга. Это - не богословский трактат, но литературное произведение (беседы, если хотите, скорее за чашкой чая, чем за письменным столом!). Так и надо к ним относиться. Тем более что сам Льюис в вопросе о военной службе и оправдании ее для христианина вовсе не строит логической цепочки доказательств; его фразы наподобие того, что он "где-то читал" об аргументе относительно употребления греческих и еврейских слов - говорят сами за себя: сам он этот вопрос не изучал досконально, просто упоминает о нем "между прочим". И хотя с автором действительно возможно было бы поспорить, но не в этом ведь суть и основное содержание книги его! Если я напишу стихотворение и в нем скажу о том, что, к примеру, "на небе показалось белое яблоко луны", меня можно легко обвинить в научной несостоятельности, но такое обвинение, технически верное, совершенно не учитывало стиля и содержания написанного мною произведения.
Поэтому лучше найти такую работу, которая написана человеком, по-настоящему посвященным в этом вопросе. Т.е. богословкую работу, направленную против пацифизма, и написанную на должном уровне, - и вот уже ее критиковать. Правда, сейчас на русском языке ничего не припоминается в этом плане, хотя на английском видел таких книжек - хоть отбавляй.
Что же касается Льюиса, то, хоть и не на все "сто" с ним соглашусь я и участники форума, но, как сказал один из студентов Одесской семинарии, "даже у Отцов церкви были свои бзыки" (из книги "Икар Макарыч представляет..."). Влияние же Льюиса на мировую интеллектуальную элиту, его проповедь среди них христианства имеет самые положительные последствия. Его книги, хотя и не понятые многими, составляют классику как английской, так и мировой христианской литературы. Хотя некоторые из его утверждений стоят на грани неприемлимых взлгядов для большинства консервативных евангельских христиан-баптистов из славян, это не умаляет значения его личности и трудов для нас. Не один ученый, интеллектуал и вообще человек был обращен ко Христу под влиянием его трудов. Я могу привести множество примеров; в том числе, его труды оказали большое влияние на мое духовное формирование.
(И последнее - в виде примечания. Для тех, кто интересуется этой самой книгой, "Просто христианство", о которой идет речь, замечу, что книга претерпела несколько попыток перевода на русский язык. Я видел по крайней мере три ее издания. Наиболее понравившийся по стилистике перевод принадлежит Наталии Трауберг; его и рекомендую всем, кто еще не знаком с этим трудом.)

Хубирьянц Владимир Владимирович

Опубликовано 13 июня 2003 - 04:40

Вадим, меня очень радуют ваши познания в общем о жизни Люьиса, но не понятно конкретно, что вы хотите сказать....
Есть только два конкретных слова :
1. Льюис водился Духом Божиим, и следовал учению Христову
2. Люис водился плотью и не следовал учению Христову

предлагаю прочесть
http://glaznayamaz.o...rials/lewis.php

Hetman Vadim Alexandrovich

Опубликовано 13 июня 2003 - 06:07

Владимир, приветствую тебя!
(Мы с тобой, в принципе, заочно знакомы, поэтому не сочти за фамильярность...).
Дело-то как раз в том, брат, что никто из нас не может претендовать на то, что во всех вопросах веры и практики он водим Духом. И чем больше человек приближен к Богу, тем, как мы знаем, он ощущает свою низменность и плотскость. Если происходит нечто обратное - то мы находимся на опасном пути.
Господь работает над каждым из нас, используя те обстоятельства, в которых мы находимся, и людей, окружающих нас. Именно так и следует воспринимать Льюиса - как человека, познавшего Христа в своем времени, в своей культурной обстановке.
Познал ли он его полностью? Нет, ибо никто из нас еще не пришел вполне в меру полного возраста Христова.
Потому ответ на твой вопрос таков: Льюис водим был и Духом Святым, и плотью, как и всякий из нас. И он это признавал, говоря о несовершенстве своих произведений и познаний.
(Спешу заметить, что я вовсе не оправдываю хождение по плоти. Я отдаю себе отчет о серьезности призывов Писания по этому вопросу. Однако, реальность христианской жизни в том и заключается, чтобы быть ближе к Богу - будучи плотяным, исполняться Духом Святым и изменяться ежедневно под Его воздействием, преобразуясь в образ Христов. Кстати, тот же Льюис - прекрасный пример такого рода преображения.)

Хубирьянц Владимир Владимирович

Опубликовано 14 июня 2003 - 01:18

я не могу назвать Льюиса который был антисемитом, и можно сказать католиком по своим взглядам рожденным свыше Христианином.
Как можно назвать прелюбодея женившегося на разведенной женщине Христианином?

Опубликовано 14 июня 2003 - 02:38

А этого, брат Владимир, и не нужно (не нужно называть его возрожденным христианином). Оставь это Богу.
А что касается твоих суждений о моральном состоянии Клайва С. Льюиса, то вновь-таки возникнет вопрос об источниках. В христианском мире широко известна история любви и женитьбы Льюиса на мадам Грешем. Об этом даже сняты два художественных фильма: один - силами Би-би-си в Великобритании, другой - в США. История хорошо документирована как в трудах Льюиса (любовь к ней и затем - утрата ее помогли ему осознать на практике проблему боли в жизни христианина), так и в независимых источниках (именно их и рекомендую, т.к. они, в основном, написаны авторами, настроенными непринужденно, не фанатично).
Так или иначе, заводить об этом разговор (о моральном состоянии Льюиса) просто неуместно. Здесь нам легче выдать желаемое за действительное. Я, находясь под впечатлением его трудов (т.е. уже не будучи непредвзятым), не приемлю мысли о том, что он "прелюбодей" и т.п. Ты же - настроенный наоборот - легко принимаешь эту мысль из сомнительного источника.
Вспоминается часто повторяемое обвинение (похожее) в адрес известных служителей незарегистрированных церквей... "Было это или нет?" - звучит вопрос у многих верующих. Одни твердят: "да", другие - "этого никогда не было и не могло быть". Так или иначе, достоверных источников просто не существует на сегодняшний день, а потому и выводы делать нельзя, так как ведь можно при этом оклеветать братьев. Принимать же факт греха "на веру", мол, - "я слышал, что он согрешил, и я этому верю, потому что он мне чем-то не нравится", - согласись, мягко говоря, не совсем здравый подход.
Потому призываю тебя, себя и всех друзей:
1. основываться лишь на проверенных и общеизвестных фактах;
2. не делать поспешных, далеко идущих, осуждающих заявлений, основанных на слухах или непроверенных фактах и могущих, в конечном итоге, оказаться клеветой;
3. сверять свои знания с независимыми источниками.

"Ну, а Льюис-то что?" - спросят некоторые. А Льюис пусть скажет сам за себя. В интернете уже можно найти множество его опубликованных трудов. Это - настоящие жемчужины христианской мысли. Призываю всякого, обратившись к этим трудам, сделать свои собственные выводы.

  • Страница 1 из 4