отдача себя в собственность Господу (2Кор. 8:5), где дуализму уже нет места.
Под дуализмом я понимаю служение Богу в ущерб выполнения каких-либо иных обязанностей по отношению к неверующим людям, что при Вашем понимании несовместимо. Требование "жить совершенно независимо от государства" - утопично, поскольку наряду с церковной жизнью мы живем жизнью и семейной, профессиональной, культурной, общественной, каждая из которых регламентируется государством. Все эти наши роли и функции тесно смешаны друг с другом. Провести четкую грань между ними не всегда удается. Неужели для того, чтобы служить Богу, я должен отказаться от работы с неверующими людьми, поскольку они не признают моих ценностей? Если я должен порвать общение с этими людьми "совершенно", тогда мне не место на этой земле. Если же я здесь свободен от мира отнюдь не "совершенно", тогда чем государственная регистрация опаснее профессиональной, учебной или медицинской, когда везде существует опасность согрешения? Поэтому в формулировке "совершенно независимы от государства" я вижу явное уклонение в сторону от библейского смысла заповеди об отделении от мира. Под личиной "полного" послушания и отдачи Богу мы в реальности проповедуем какой угодно сепаратизм (физический, семейный, культурный, профессиональный и т.п.), только не духовный. Вместо этого нам нужно отрекаться не от всего, находящегося в этом мире (кстати, многими его достижениями мы пользуемся весьма успешно и умело), а лишь от греха (по словам апостола Иоанна, сюда входят: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская"). Вместо того, чтобы сражаться с этими врагами, мы придумали себе "ветряные мельницы". Одним словом, грех нужно отличать от самих грешников, поскольку это души, за которые умер Христос. От самих грешников мы не имеем права отделяться, хотя каждому из нас неприятно и даже духовно опасно общаться с пьяницами, наркоманами и блудниками. Мы должны быть открыты людям. К тому же в секулярном обществе все же существуют (пусть и достаточно примитивные) моральные устои, сотрудничать с которыми мы не только можем, но и обязаны. И это не является грехом. По крайней мере, мы именно от грешников ожидаем покаяния, а не от праведников. Если уж грешнику Бог доверил такое важное дело, как покаяние, тогда какое мы имеем право не доверять ему? Следовательно, нам нужно общаться с ними, как это делал и Христос, чтобы войти в их доверие честным образом, а не хитрым. Отношение к государству относится к той же категории наших обязанностей, что и отношение к нашим начальникам на производстве. Если там мы находим возможность законного сотрудничества, тогда такие же точки соприкосновения существуют и с государством. Конечно, общество нужно отличать от государства, которое зачастую лишь эксплуатирует первое, однако государство кроме неприемлемого для нас насилия содержит в себе и вполне законные виды самоорганизации общества. Поскольку в глазах обычных людей нелегальная деятельность всегда порочна, у них нет доверия к нашим проповедям. Они просто закрываются для восприятия проповеди о Христе, или же начинают сомневаться в подпольных наших делах уже после уверования. Поэтому желание жить свято перед Богом не означает само по себе того, что мы имеем право пренебрегать гражданскими обязанностями, так же как семейными, профессиональными и т.п. Никакими благочестивыми намерениями нельзя оправдать пренебрежительное отношение к общественному порядку, поддерживаемому государством, каким бы оно ни было. Давать слово власть имущим людям в том, что не противоречит нашей совести, это не грех, а наш христианский долг. Только выполнением этого долга мы можем пристыдить их, как пишет апостол Петр. Поэтому у нас должно быть уважительное отношение к законным требованиям даже наших гонителей. Пусть государство считает нас своим врагом, мы его таковым считать не можем - из мотивов любви, конечно, а не справедливости. Желаю Вам Божьих благословений!
Изменено: Геннадий Гололоб, 30 января 2012 - 11:00